Впервые за всю историю человечества мы столкнулись с образом врага нового типа. Чтобы осознать это в полной мере, нужно прояснить себе ту роль, которую он играл в мировой истории.
Концепция врага всегда имела свое важное интеграционное значение. Этносы и нации ощущали свое единство тогда, когда над ними нависала угроза. Как сказал Умберто Эко, «иметь врага важно не только для определения собственной идентичности, но еще и для того, чтобы был повод испытать нашу систему ценностей и продемонстрировать их окружающим. Так что, когда врага нет, его следует сотворить». И этим пользовались.
В мирное время, на бытовом уровне, образ врага мог превращаться в образ «плохого другого». Мы пьем «полезный квас», а они «ядовитую колу», у них там «загнивающая Европа», а мы возрождающийся «третий Рим». Тацит в свое время сказал о евреях, что они считают богопротивным все, что мы признаем священным. А в начале Первой мировой войны малоизвестный Берийон написал книгу в которой на полном серьезе доказывал, что средний немец производит больше фекалий, чем француз.
В 20 веке образу врага уделяли особое значение. Массовое распространение СМИ и развитие политических технологий делали свое дело. Как следствие, только лишь за две мировые войны потери составили около 100 млн. человек.
Сегодняшняя «война» по своим экономическим последствиям, возможно, будет сопоставима со Второй мировой. Но в чем принципиальная разница? В количестве жертв — их будет значительно меньше. В сотни раз меньше. И это, пожалуй, хорошая новость, если не забывать о собственной ответственности. Впервые за всю историю появилась возможность консолидации для всего человечества, а не отдельной нации, для которой основной идеей является уничтожение или поглощение другой. Даже если смысл жизни в экспансии, как считал Сахаров, то это уже новый ее виток. Может есть смысл вспомнить идеи русских космистов? А заодно и поразмышлять над существующей системой ценностей и наконец разобраться, что с ней не так.